Проклятье музыканта - Страница 82

– Пришла в себя? – спросил он, однако без присущей ему иронии. Черные брови сошлись в тревожную галочку, открытый лоб наморщен.

– Рауль… – хрипло выдохнула я. – Он где?

– В зале. Оказывает кому-то помощь до приезда медиков. Пару девчонок шибко затоптали.

Я дернулась назад к дверям клуба, откуда вываливали толпы испуганной молодежи, но Сальвадор остановил меня, взяв за руку:

– Куда? Не ради этого я тебя оттуда выволакивал.

– Там… там что-то взорвалось на концерте.

– И в тебе ума столько, что ничего другого не придумала, как вернуться.

Он обнял меня и потащил куда-то в сторону.

– Возвращаешься в отель, запираешься в комнате и никуда не выходишь до прихода мужа. Ясно? С ним все в порядке. И он сейчас нужнее там.

Я не нашла сил возразить ему, лишь кивнула.

Сальвадор, закутав меня в свой свитер, отвел в отель, довел до комнаты и заказал мне в номер горячий чай. После чего развернулся, чтобы уйти, но задержался на пороге:

– Никто не может дать гарантии, что на следующем концерте твоего мужа не случится беды похуже. И не факт, что с ним ничего не произойдет. Или с тобой. Или с вами обоими. Думай. Едешь со мной или нет.

– Куда? – хрипло выдохнула я.

– В Барселону.

– Зачем я тебе нужна, Сальвадор?

– Как приманка, – цинично усмехнувшись, сказал он. – Как любимая жена человека, которому некто сейчас желает крупно насолить. Или как любимая, но, увы, недоступная девушка другого человека, музыканта-неудачника, который и заварил всю эту историю.

– Чья?..

– Моя, Анна, моя… – с той же усмешкой ответил он. – «Приманка» – некрасивое слово. Заменим его на «любимая девушка», если тебе так покажется романтичней.

– Но…

– Ты не в той ситуации, чтобы возражать. Хотя еще можешь выбирать. Дорог тебе муж – поедешь со мной. Спасешь его, уведя за собой того человека, которого выбрало проклятое зло как инструмент для своих действий. Попросту говоря, того, кто носит в себе это проклятие сейчас.

– Кто?! Кто это, Сальвадор?

– А вот уедешь со мной – увидишь, – усмехнулся он. – Думай, Анна, думай, но быстро.

И, оставив меня в смешанных чувствах, он ушел.

Мы сидели в номере оба, в разных концах кровати, лицом друг к другу, но не глядя в глаза. Я уже знала, что на концерте взорвали хлопушку, но перепуганная толпа приняла ее, как и я, за взрыв бомбы. Пострадали три девушки, но обошлось без серьезных травм и, главное, без жертв. Когда Рауль все это рассказал мне, я, с одной стороны, выдохнула с облегчением, с другой – вспомнила слова Сальвадора. А что, если они окажутся пророческими?

– Не тур, а одна сплошная катастрофа, – сказал муж, первым нарушив затянувшееся молчание.

– Рауль, выслушай меня, пожалуйста.

– Что ты хочешь сказать? – глухим голосом спросил он. – Я уже увидел все своими глазами.

– Рауль, наша беда в том, что мы изначально молчали. Ты и я, хоть еще раньше договорились все проблемы решать вместе. Не замалчивая их. Молчание отнюдь не золото, если дело касается недопонимания и подозрений в отношениях.

– Я не хотел говорить об этом – о своих подозрениях. Мне казалось это неправильным, нелепым – подозревать тебя. Но этот мужчина… Не знаю, откуда он взялся и как давно ты с ним… знакома. Я заметил, что он ездит за нами. Он писал тебе письма: я нашел конверт в одном из номеров. Он назначал тебе встречи: прости, но я увидел в твоем телефоне его сообщение. Но уже после того, как застал вас в ту ночь, когда меня вызвала Эстер, разговаривающими в баре. Он так на тебя смотрел, что у меня почти не осталось сомнений, что этот мужчина к тебе питает интерес. Мужской. И ты отвечала ему подобным взглядом.

– Ты не так все понял! – закричала я.

– Так же, как и ты, подозревая меня в отношениях с Эстер, – усмехнулся он. – Я возвращался в ту ночь в номер после разговора с Эстер. Проговорили мы всего двадцать минут, но, проходя мимо другого бара, я увидел тебя с тем мужчиной. Я вернулся в номер, но не остался в нем, ушел бродить по улице. Остывал. Не хотел тревожить тебя беспочвенными подозрениями, решил убедиться во всем сам. Просто прийти в то место, где он назначил тебе встречу.

– Ты специально сказал, что у тебя разболелась нога, чтобы потом пойти за мной следом?

– Я не соврал и не выслеживал тебя, – усмехнулся он. – Просто пришел позже и застал вас целующимися. Все.

– Ты не так все понял… – вздохнула я, осознавая, что любые мои слова сейчас все равно звучат как жалкие оправдания. И все же нужно было попробовать спасти то, что рушилось.

Выслушай меня, пожалуйста… выслушай. Сколько раз ты сам просил меня выслушать!

Он молча кивнул. И я принялась рассказывать – все с самого начала. До конца. Я говорила, но так и не могла по лицу Рауля прочитать его мысли. Он по-прежнему не смотрел мне в глаза. Но не перебивал. В какой-то момент меня захлестнула надежда, что он все же поймет, но его первая фраза, которую он сказал после того, как я закончила, лишила меня всех ожиданий:

– Ты едешь со мной в Бильбао. Уезжаем завтра.

– Рауль, ты не понял…

– Я все понял. Я тебя слышал. Но ты едешь со мной в Бильбао.

– Ты не поверил…

– Когда я тебе не верил? – наконец-то он посмотрел мне в глаза. – Я всегда верил тебе куда больше, чем ты мне. К сожалению.

– Я не могу…

– Почему? Прекрасно можешь! Не с ним же ты собираешься уехать?

Я опустила взгляд. Рауль тяжело вздохнул:

– Ясно. Хорошо. Либо с ним в Барселону, либо со мной в Бильбао. Выбирай.

– Ты не можешь ставить меня перед таким выбором! – в отчаянии воскликнула я.

– А ты не можешь так поступать со мной: уехать с другим мужчиной, а потом спокойно вернуться ко мне.